Пермский внедорожный клуб Off-Road.Perm.Ru Пермский внедорожный клуб Off-Road.Perm.Ru Пермский внедорожный клуб Off-Road.Perm.Ru Пермский внедорожный клуб Off-Road.Perm.Ru
 
новости
соревнования
экспедиции
публикации
 
 

ЭКСПЕДИЦИИ


ПЛАТО КАМЕННЫХ ИДОЛОВ

Белое безмолвие. Деревья, снегом пригнутые к земле и превратившиеся в диковинных зверей. Снег, превратившийся под натиском ветра в бетонный наст. Температура градусов под минус 50. И среди этого снежного безмолвия стоят 30 метровые каменные гиганты, слово окаменевшие великаны, смотрят в небо. Это плато каменных идолов, Маньпупунёр.

Слово это, незнакомое обычному человеку, опытные туристы узнают. И летом это чудо природы часто посещают люди со всей страны. Но зимой это место превращается в очень труднодостижимое. Настолько труднодостижимое, что зимой там ещё никогда никто (кроме немногочисленных местных жителей) не был. И тем более никто ещё не пытался достичь этого плато зимой.

Да, весной 2002 года на плато на снегоходах поднялась группа из Екатеринбурга. Собственно они и воодушевили нас на покорение Маньпупунёра. Но раз они уже побывали там весной, в марте, то нам в марте там делать уже нечего , и мы решили добраться на плато зимой.

Само плато находится на территории заповедника, поэтому необходимо было получить разрешение от руководства Печоро-Илычского заповедника, иначе туда не попасть. Мы получили его на начало февраля, и 31 января было решено отправиться в путь.

Два снегохода Polaris Widetrack и две Ямахи, специальные снегоходные прицепы - вот наша техника, подготовленная для покорения снежных вершин салоном "Экстрим", куча решимости, много зимней одежды. Закачаны карты в GPS навигаторы, собраны вещи, и 31 января 2006 года, загрузив технику в арендованный специально для этой цели мерседесовский грузовик, а самими загрузившись в Ш-Ниву с прицепом, полным пустых канистр, мы выехали из города Ижевска. Нас пять человек.

Через Киров на Сыктывкар, а затем повернуть резко направо, и вглубь республики Коми, вот наш маршрут, конечной точкой которого является деревушка Курья, в которой и кончается последняя дорога.

Темнеет. Сильно метёт, и приходится держать дистанцию между машинами, иначе не разобрать дорогу. Скорость около 80, дорога из Ижевска в Киров в плохом состоянии, скользко, и водителю приходится несладко. Но Нива хорошо держит дорогу, и без особых трудностей к середине ночи мы добираемся до поста ГАИ перед городом Киров. У нас складывается впечатление, что основной ресурс, продаваемый Россией, это не нефть, а лес. Постоянно приходится (и так было на протяжении всего пути) обгонять гружёные и порожние лесовозы, и на трассе Ижевск-Киров, и в глубинке Коми.

И вот на этом то посту Гаи нас ждал очень неприятный сюрприз. Оказывается, что наш водитель грузовика потерял права (выпали где-то по пути). Гаишников, стоило им об этом узнать, понесло. Машину на штрафстоянку, груз - снимать и описывать. Шансы экспедиции на завершение начали уменьшаться, не успев начаться. И им было всё равно, что среди нас есть ещё два водителя с необходимой категорией. Не вписаны в полис ОСАГО, и всё тут. Машину на штрафстоянку... Надо признать, и я думаю, что со мной согласится большинство водителей, что ОСАГО - это ещё одна кормушка для чиновников и иже с ними. Маразм: владелец машины есть, водитель с правами есть, а ехать нельзя. Простояли мы на этом посту 6 часов, груз разгружать отказались, гайцы же отказались отдавать документы на машину. Разрешилась же ситуация следующим образом. Утром Нива отправилась в Киров в Центральное РОВД, где мы написали заявление о потере прав, и нам выдали официальную бумажку, что временно мы можем двигаться в город Киров по этой бумажке. И всё. По этой бумажке нас тут же отпустили. Одна бумажка решает, пойдёт ли машина на штрафстоянку или поедет дальше.

Метель, пустынные узкие дороги, маленькие деревушки - вот картина глубинки севера нашей страны, после Сыктывкара. Заправки встречаются всё реже, лесовозов всё больше. Дорога, по которой шли мы, была зимником, по которому вряд ли можно проехать летом, поскольку несколько раз нам приходилось пересекать реки по проложенной по льду переправе. А будет ли летом паром, вопрос интересный.

Ещё одна проведенная ночь в машине, заправленные канистры (почти 900 литров бензина) в последней деревне, где есть бензин, а это Комсомольск-На-Печоре, и мы прибываем в промежуточный пункт назначения - Курья. Дальше дорог просто не существует, и мы будем двигаться по руслу Печоры на снегоходах. Договорившись с мэром деревни о машинах и о водителе грузовика, который проведёт здесь неделю, пока мы покоряем вершины гор, мы разгружаем грузовик, перегружаем канистры и наши пожитки в прицепы снегоходов, заправляемся и в путь. К этому времени на машинах мы прошли уже около 1500 километров, частично по дорогам, которых на картах даже не существует. Теперь же нам предстоит марш-бросок на 120 километров по реке до последнего кордона, где живут люди - Шежим. Мы надеемся добраться до темноты.

Помимо вещей, каждый снегоход тащит прицеп примерно с 200 литрами бензина, что даётся снегоходам не просто так, скорость падает до 60 км/ч. Но опасность была не в этом: несмотря на минусовую температуру, а было около минус 20, лёд оказался местами не очень крепкий, и первый снегоход лёд ломал. Появлялись майны, то есть открытые места, и следом идущим снегоходам приходилось проскакивать опасное место, буквально проносясь по воде. А с тяжёлым прицепов позади это занятие было не из легких. Как мы выяснили позже у лесничего Пал Палыча на кордоне, река встала достаточно поздно, в декабре, и опасных мест на реке было достаточно, поэтому часть маршрута нам пришлось идти по лесу. Но тропа была уже им пробита, поэтому особых трудностей мы не испытали, только скорость сильно упала.

Уже темно, когда мы добираемся до Шежима, последнего кордона на реке. Лесничий, Гриша, очень рад нас видеть, мы попрощались с ним ровно год назад и обещали вернуться. Вернулись! Мы также очень рады его видеть. Зная, что с припасами у него туго, мы привезли ему из города патроны, мыло, стиральный порошок и другие вещи, которые в лесу не купить, а нужны они ох как сильно. На кордоне живет только он и его родители, которым под 90 лет. Больше в округе людей нет! Натопленная изба, горячая еда, разговоры. Так проходит первая ночь с начала нашей экспедиции в относительно цивилизованных условиях в глубине тайги.

Шежим - маленькая, из нескольких срубов деревушка, стоящая на высокой скале над рекой. Гриша и его родители, староверы, живут здесь так же, как и их родители полвека назад, как будто время для них остановилось. Но раз в год, весной, когда вода стоит в реке высоко, приходит катер и завозит на весь год продукты, которые самому не добыть: мука, соль, патроны и т.д. Правда в последнее время заповедник всё меньше выделяет денег на закупку продуктов и оборудования, и лесникам живётся всё труднее и труднее вдали от цивилизации. Поэтому им разрешено охотиться и добывать самим себе мясо, благо места дикие и населены животными. Гриша сказал нам, что если нам удастся обнаружить лося, для него это будет большим подспорьем для съестных припасов.

Оставив часть бензина и еды на обратную дорогу, с утра на следующий день мы отправляемся в снежное безмолвие, куда зимой не ступает нога человека. Нас шесть человек, Гриша едет с нами как проводник, вместе с этим он и как лесник осмотрит свои территории, что без нас ему было бы сделать проблематично, поскольку в этом году заповедник бензин не выделил. Нам нужно преодолеть 80 километров снова по Печоре. Следующий пункт назначения - брошенная станция геологов и золотоискателей Маньская Волосница. Гриша удивлён прыти снегоходов: "Буран" так не идёт. "За полдня доберёмся" - говорит он, - если будем так идти".

Виды открываются просто ошеломительные. Горы с шапками снега, лес весь в снегу, скалы. Словами трудно передать, что чувствует городской человек, зажатый среди домов, при виде огромных открытых пространств. Душа ликует, воздух бодрит.

30 лет назад, ещё во времена Советского союза, экспедиции ; геологов были распространённым явлением. Вот и здесь, в месте впадения мелкой речушки в Печору, геологи обнаружили золото, и была разбита база. Но с развалом Союза финансирование прекратилось, и люди, количество которых на этой базе достигало 70 человек, покинули прииск, оставив после себя несколько деревянных изб и баню. Их мы и обнаружили, сумев добраться до поселения ещё засветло. Но уже холодает. Как выяснится позже, в этом районе будет одна из самых холодных недель. Но мы пока об этом не знаем, хотя уже чувствуем, что становиться холодно.

Гриша здесь не был уже лет пять. Все избы развалились, и лишь в одной из них, видимо, летом туристы её посещают, не осела крыша, и можно было с грехом пополам переночевать. Посовещавшись, мы решаем провести ночь в деревянном бараке и сделать из него промежуточную базу. Раз мы прошли 80 километров за полдня, оставшиеся 36 мы сумеем пройти быстро и вернуться назад как раз к темноте на следующий день. Так мы тогда думали. Распилив бензопилой уже разрушенный барак, затапливаем старую буржуйку, которая нещадно дымила, пока не протопилась. Потолок весь в дырах, тепло быстро уходит, поэтому печку приходится постоянно кормить. Мы греем воду, завариваем вечную вермишель, режем сало. Тепло расплывается по телу от еды, Гриша начинает рассказывать нам истории, связанные с ним и этим местом. Так и проходит ночь в лесу, в тысяче километров от дома, в полной изоляции от людей и от всего мира. Как будто на каком-то необитаемом острове посреди снежного океана.

Гриша показывает одно место на стене - там след медведя. "Шатун здесь был, еду искал" - говорит он. И правда, на стене глубокая царапина от удара лапы. Да уж, хорошее "спокойной ночи". "Да нет, нет шатунов в округе, умерли они бы уже к февралю, - добавляет он, - от голода. Спите спокойно".

Просыпаемся рано утром от дикого холода, лицо мёрзнет, хотя в самом спальнике тепло. Оказывается, наш вызвавшийся быть дежурным проспал очередную подкладку дров, и за несколько часов тепла не стало. Греем воду, завариваем опять же "доширак", и собираемся в путь. Погода, правда, изменилась, как будто пугает нас. Стало заметно холоднее, пасмурно, и идёт снег. Но раз нам осталось пройти только около 36 километров, решаем ничего с собой не брать, кроме одного прицепа с парой канистр бензина, планируя в этот же день вернуться обратно. Но Гриша советует взять ещё пилу. Немножко поспорив о её необходимости, берём её с собой. Как оказалось потом, это нас спасло.

Бросив всё в домике (электростанцию, личные вещи и еду), всё равно зимой в этих местах никого нет, мы прогреваем снегоходы, которые, надо сказать, заводятся не так легко, как раньше - холодно - и в путь. А он нам предстоит непростой, нам надо подняться вверх к истоку Печоры, а Гриша сам зимой там бывал редко, и сказать точно, что нам предстоит, он не может. Но говорит, что просто не будет: Печора у своих истоков замерзает плохо, лёд ненадёжный и придётся ехать, как уж получится. Нас это пока не пугает, мы седлаем своих железных коней и отправляемся на покорение плато, за этим мы сюда и приехали.

Сначала пытаемся идти по реке, как и раньше, но уже через несколько километров начинаются первые трудности, которые окажутся далеко не самыми последними. Идущий первым снегоход Ямаха оказывается плохо приспособленным к глубокому снегу. Снег попадает в моторный отсек, тут же тает, стекает вниз в поддон моторного отсека, тут же замерзает обратно, и блокирует рулевые тяги. Снегоход оказывается неуправляемым. Приходится ножом расколачивать лёд, что очень неудобно под мотором. Да и помогает ненадолго. Появляются первые майны на реке и просто непроходимые места. Попробуйте развернуться на узкой реке, снега по пояс, стоит газануть посильнее, и снегоход тут же зарывается в снег. Мы с трудом возвращаемся несколько метров назад и пробиваем новый путь. А трудностей становится только больше.

Река не позволяет идти только по ней, нам просто приходиться пробивать путь и по островам, встречающимся нам по пути. А снега там.... Через каждые пять-десять минут снегоходы застревают. Вчетвером вытаскиваем один снегоход, затем второй. Несмотря на холод, нам жарко. Первый снегоход, делающий путь, уже не виден и не слышен. Да уж. Непростые 36 километров. Как быстро мы доберёмся до плато, уже никто не может предположить.

Первым идущий снегоход, на ходу проскакивающий ручьи и мелкие речушки, ломает лёд, оставляя после себя места с открытой водой. Мы же берём их с разгона и проскакиваем, но душа немножко уходит в пятки, а вдруг лёд сломается вообще, а сворачивать некуда: ручей узкий.... Не ломается, нам удаётся их проскочить с ходу, но появляется новая проблема: вода, попав в ходовую, тут же, мгновенно замерзает, и напрочь блокирует ролики, пружины и нормальную работу гусеницы. Останавливаемся, ломаем палки и выдалбливаем лёд из гусеницы насколько это возможно. Прочищаем её, подняв снегоход руками и запустив его на высшей передаче, и таким образом двигаемся дальше. Из этих же промоин пьём воду: у нас больше ничего нет.

Неожиданно догоняем первой идущую Ямаху. Оказывается, замёрз карбюратор, работает только на подсосе, и свечи вылетают из-за этого только так. Заодно заправляемся и бросаем прицеп: уж слишком трудно с ним идти. Дальше пойдём налегке и обратно дороги, если не хватит бензина, больше не будет.

Очки становятся бесполезными - запотевают, и на открытом лице пар тут же из наших ресниц и бровей делает ледяные скульптуры. Где-то задним умом начинаем понимать, что слишком медленно мы двигаемся вперёд, что не сможем мы в этот же день добраться до цели и вернуться обратно. Но с собой у нас ничего нет, а обратно возвращаться не хотим. Только вперёд!!!

Через пару километров один снегоход проваливается в воду и частично тонет. И хотя река совсем мелкая, видно дно, наверно, глубина по колено или чуть глубже, вытащить руками не можем. Приходиться ждать, пока подъедет Полярис с лебёдкой. Ею и вызволяем из ледяного плена бедную Ямаху, которая тут же замерзает. Отколачиваем её ото льда и снова в снежные просторы. Время идёт, хотя мы его уже не замечаем: застреваем и вытаскиваем машины уже почти привычно.

Пару километров спустя другая Ямаха, та самая, которая торила путь, встала окончательно: полностью замёрз карбюратор из-за попадания воды, и она почти не ехала, только тормозила нас и накручивала нервы. Решаем её бросить, и на обратном пути что-нибудь попробовать с ней сделать. Её водитель пересаживается на другой снегоход. Теперь нас по двое на каждом снегоходе. Да уж. Легче не становится. И не будет, как оказалось потом.

Наконец-то сворачиваем с реки в лес для того, чтобы начать подъём на плато. Вот только язык не поворачивается сказать "наконец-то", потому что жизнь наша становится ещё труднее. Как вы сами понимаете, в лесу дорог нет. Нет даже и намека на тропинку. А зимой снега.... Если прыгнуть со снегохода, проваливаешься чуть ли не по грудь в некоторых местах. Снегоход идёт пару метров и буквально тонет в снегу. Вытаскиваем. Через пару метров снова застревает.

Несколько метров влево, пару метров вправо, и снова вверх. И на всем протяжении пути к заветной цели снега становится всё больше. Двоих снег уже не держит, снегоход зарывается, и поэтому мы слезаем с машин, и вверх карабкаемся по снегу на своих двоих. Что оказывается иногда даже быстрее, чем подниматься на снегоходе.

Мы вконец выматываемся постоянными подъёмами вверх, выкапыванием снегохода, возвращением назад в поисках прохода в лесу, и понимаем, что засветло нам никак не подняться на плато, а даже если, и поднимемся, это будет только ночью. Но ночью там делать нечего, к тому же и опасно. Вот тебе и раз. Мы же с собой не взяли ничего для ночёвки, а ночевать где-то придётся. Остановившись на совещание, чувствуем, что серьёзно похолодало. Пока мы вытаскивали и как-то двигались, температура чувствовалась не так сильно, а сейчас, учитывая, что мы к тому же ещё и голодные, нам становится как-то не по себе. И хотя по GPS навигатору, которые, кстати, даже не включаются - настолько холодно - видно, что мы двигаемся в нужном направлении, движение наше очень уж медленное. Не успеваем. К тому же вся наша одежда промокла.

Варианта у нас два: либо мы как-то проводим ночь в лесу, что достаточно страшновато, потому что ни у кого из нас, кроме Гриши, нет опыта холодной ночёвки в лесу, либо начинаем двигаться обратно в лагерь, что тоже ночью будет непросто. Холодает, и нам надо срочно что-то предпринимать, поскольку скоро стемнеет, а в темноте, в незнакомом лесу наши шансы на успешную ночёвку вообще не очень высоки. Сам Гриша говорит, что лучше возвращаться, но если мы решаем остаться, то действовать надо быстро: найти место под лагерь и сухие стволы деревьев для костра. Но для ночёвки у нас нет вообще ничего. Как приехали, так и будем ночевать. Хорошо, что захватили пилу с собой. Иначе шансов бы не было вообще.

Руководитель группы принимает решение разбивать лагерь, хотя не все с ним согласны. Гриша в сердцах говорит, что зачем же он вообще поехал с нами, в незнакомую часть леса, сидел бы лучше дома и пил кофе. Настроение ужасное: выхода у нас нет, и нам предстоит тяжёлая ночь в лесу. Не каждый опытный турист согласится провести в незнакомом лесу ночь, а тут мы, без оборудования, без еды. Отчаянье было близко, но, для того, чтобы перебороть его, начинаем чем-нибудь заниматься: отаптываем сухие стволы, окапываем место под костёр, очищаем снегоходы от снега.

Начинает очень сильно темнеть. Ситуация становится какой-то зловещей. Случайно!!! у нас оказывается с собой три фонарика. Осматриваемся. Оказывается, что в пиле нет бензина, а шланг остался в прицепе. Приходится наклонять сам снегоход, чтобы слить немного бензина из горловины бака в канистру из-под масла. Хорошо, пила заправлена, начинаем пилить ствол сухого дерева. Неожиданно соскакивает цепочка с пилы, и вылетают болты с гайками, которые её крепят. Всё, приехали. В снегу их искать почти бесполезно, а дерево, почти спиленное, начинает опасно шататься, к тому же поднимается ветер. Мы начинаем в панике передвигать снегоходы подальше от дерева, потому что оно может упасть в любой момент в любую сторону. Да, не думали мы, что вечер закончится таким образом. Какая-то совсем экстремальная получается у нас экспедиция. Но Ярослав (руководитель) не сдаётся. Он всё-таки умудряется найти один болт в снегу, а другие мы снимает с одного снегохода. Пила снова с нами в строю!!! Валим сушнину и распиливаем её, рубим на дрова, благо и маленький походный топорик оказался тоже с нами. Гриша разводит костёр, и мы медленно, уставшие, рассаживаемся вокруг него. До рассвета ещё 12 часов. 12 холодных часов, без еды, без палатки, где-то в Предгорье северного Урала, где никто нас не сможет найти .

Подводим итог. До столбов нам, по данным GPS навигатора, ещё километра 4-5. Правда, непонятно, как, потому что предыдущие километра 3 в гору мы сумели пройти за половину светового дня. Из еды у нас пакетик с карамелью, один сникерс и упаковка крабовых палочек - всё то, что лежало в бардачках снегохода. Куковать нам ещё 12 часов. Температура воздуха как минимум -30, поскольку навигатор включается только на пару минут, а потом просто отрубается. Но костёр горит, мы, как это возможно, подсушиваемся и устраиваемся поудобнее.

На маленьком примусе мы кипятим воду и завариваем в ней крабовые палочки: это наш нехитрый обед и ужин. Вкус так себе, но горячий бульончик в такой холод, это самое то. Напилив и наколов дров, мы начинаем тихонечко клевать носом. Толком поспать всё равно не удаётся: одна сторона у нас подгорает, а другая постоянно мерзнет, и в костёр постоянно нужно подбрасывать дров,. Особенно мерзкое состояние под утро: самый мороз и очень хочется спать. В такой же полудрёме пилим новые стволы, ходим вокруг костра, в полусне вспоминаем теплый дом.... Как оказалось позже, температура этой ночью в регионе достигала 35 градусов. Двигаться не хочется, а хочется упасть и уснуть.

Вот так и провели мы примерно 12 часов. Состояние так себе, отдохнуть всё равно не удалось, но с другой стороны все живы и ничего не отморожено. Правда костёр и холод взяли своё: сожгли пару очков и прожгли себе всю одежду искрами от костра. За ночь сожгли 8 стволов сушняка.

Холод дикий, но мы постепенно разогреваемся, заводим с большим трудом снегоходы, подчитываем урон одежде, оставляем пилу у дерева и снова вверх по склону. Правда, бензин уже подходит к концу, и хватит ли его на обратную дорогу, неясно.

Через полчаса оказывается, что лагерь мы разбили практически на границе леса и самого плато. Деревья становятся редкие, и хотя машины наши также вязнут в снегу, и их снова, как вчера приходится вытаскивать, мы видим вдали уже нашу цель: впереди лес кончается. Ура!!! Неужели мы близко? И тут Гриша нас просто шокирует. Поднявшись повыше, нам стали видны и

другие вершины гор в округе. Осмотревшись, Гриша говорит, что мы поднимаемся не там. Мы не на той стороне склона, и нам надо на противоположную сторону долины. Представьте себе, что мы испытали. Целый день бились и мало помалу поднимались вверх, ночевали в лесу в дикий холод под открытым небом, устали как никогда. И получается, что всё зря? Отчаянье нас накрыло как цунами. Но делать нечего, неужели придётся возвращаться не солоно хлебавши опять. Или наш проводник ошибается, ведь с этой стороны он никогда не поднимался. Решаем всё-таки подняться на вершину, чтобы сверху осмотреться и хотя бы сделать пару снимков гор. И опять первый снегоход уходит бить тропу, а остальные за ним.

Поднявшись выше, наблюдаем такую картину: Ярослав прыгает на снегоходе от радости и показывает куда-то рукой. Подъехав ближе, и мы видим: там, вдали, показываются столбы Маньпупунёра. Ура!!!! Мы сделали это. Мы доехали!!! Гриша, который с этой стороны горы никогда не поднимался, просто перепутал склоны, и на самом деле мы были на верном пути. Снег превращается в очень твёрдый наст, по которому идти становится очень легко, правда не очень быстро, потому что он совсем не гладкий.

Мы оказываемся в царстве диковинных деревьев: они на зиму покрылись снегом и очень напоминают различных зверей. Зрелище неописуемое. Красота, которую встретишь только в горах и только зимой. Медленно, но верно двигаемся к каменным гигантам, действительно напоминающих окаменевших великанов. Холодно так, что в камеру ничего не видно: жидкие кристаллы видоискателя перестали быть жидкими. Наверное, около минус 45. Снимаем на глаз.

И вот они перед нами, покрытые кристалликами льда, высоченные, под 30 метров. Наша цель, к которой мы стремились так долго. Мы смогли, мы преодолели. Лес как будто испытывал нас, на холод, на упорство, на силу духа. И мы, хоть это и было трудно, хоть мы и были на грани, смогли преодолеть себя и трудности. И вот он, наш приз: великолепное плато с каменными гигантами Маныгупунёр. Фотографии говорят сами за себя. Мы поднялись рано утром, на рассвете. Солнце только встало, и оно удивительно красиво подсвечивает огромные каменные глыбы. Погода идеальная, ветра нет, очень ясно, хотя ещё вчера было пасмурно. Удивительно. Гриша говорит, что так бывает очень редко, что погода настолько быстро улучшается, и нам очень повезло с погодой. Конечно, ведь мы столько испытали!!! И природа наградила нас прекрасным горным пейзажем. С начала экспедиции пошёл уже 5 день. И мы первые в мире, кто поднялся сюда зимой на снегоходах.

В одном из столбов мы нашли записку, в которой говорилось, что здесь побывала группа туристов осенью 2005 года. Но свою запись мы оставить не можем. Нет ручки и бумаги, да и перчатки снять невозможно: руки тут же замерзают. Отсняв материал и сделав фотографии этого красивейшего места, с которого виден хребет Северного Урала, мы начинаем двигаться обратно, по нашему уже следу.

Двигаться обратно намного проще, поскольку за очень морозную ночь снег замёрз, и снегоходный след стал настолько твёрдым, что не проваливается под ногами. Не забываем про пилу, оставленную у костра. Через пару часов видим покрытую инеем одиноко брошенную Ямаху. Как она провела ночь одна на реке? Да, плохо. Превратилась в железный кусок льда. Завести нам её удалось только после того, как примусом мы полностью прогрели её карбюратор и сбили лёд с рулевых тяг.

Бензина нам хватило ровно до прицепа, который также нас спокойно ждал на реке. Большая часть майн за ночь замёрзла (ещё бы, какие стояли морозы), и хотя снегоход снова некоторые из них ломал, идти обратно было несравнимо проще, чем подниматься.

Через пару часов мы на Маньской Волоснице. От голода колем ножом замерзшее напрочь сало и хлеб: голод не тётка. Но так как барак давно остыл, и тепло совсем не рядом, решаем всё-таки, не смотря на голод и усталость, рвануть до Шежима, до деревни Гриши. Это еще километров 80 обратно по реке. К вечеру должны будем добраться. Собираем свои вещи, которые мы оставили в бараке, загружаем прицепы и обратно, где тёплая печка и горячая еда. Скорей бы.

Так и получилось, к темноте мы уже в деревеньке. Никто, конечно, нас не встречает, некому. С каким наслаждением мы скидываем зимнюю одежду и ложимся на ровный пол избы. А чуть позже и горячие пельмени. Да, сколько же надо испытать, чтобы насколько простые радости приносили столько удовольствия!!!

Следующий день - хозяйственный. Чистим сани, осматриваем снегоходы. На одном из полярисов лопнула пружина, а в целом ничего криминального. Затопили баньку, с огромным удовольствием попарились. Собираемся обратно домой. Гриша не хочет нас отпускать. Зимой мы для него единственные новые лица, с которыми он может поговорить и посидеть за столом.

С утра пораньше мы отправляемся в Пещеры, расположенные в логе Иорданского. Это километров в 20 от деревни. Там находятся несколько пещер, но мы смогли доехать, опять же с трудом, только до подъёма на две из них. Первая, Медвежья пещера, названа так, потому что спелеологи нашли там череп пещерного медведя и останки древнего человека. Протяженность пещеры 120 метров, но так далеко мы не зашли. Пещера как пещера, вся в ямах: это работа спелеологов. Низкий потолок, приходится наклоняться. Гриша говорит, что дальше коридоры пещеры путаются, и при желании можно заблудиться и гулять по ней кругами. У нас такого желания нет, поэтому сильно вглубь не идем. Поснимали и пошли смотреть следующую, Ледяную пещеру. Она открывается раз в 5 лет, потому что паковый лёд, который закрывает вход в неё, практически не тает. Для нас она открылась, но поскольку у нас не было с собой длинной верёвки, туда мы не полезли: нужно 5 метров спускаться по ледяному склону, чтобы попасть внутрь. Спуститься бы мы спустились, а как обратно?

В этот же день решили двигаться обратно, в Курью, к машинам. Упаковались, простились с Гришей и его родителями. Гриша даже всплакнул. И мы тоже за 5 дней к нему привыкли. Но надо ехать, чтобы до темноты добраться до Курьи.

Дорога до Курьи оказалась очень длинной и совсем не такой спокойной, как мы ожидали. До темноты мы не успели, и пришлось идти в темноте по реке, лёд которой, несмотря на морозы, ломался под гусеницами наших машин, и приходилось иногда просто гнать по воде, иногда резко лавировать и уходить со следа влево или вправо, чтобы не попасть в полынью. А что там, не ясно. И это всё в полной темноте, разрезаемой светом фар. Экстрим всё никак не хотел заканчиваться, и последние километров 50 нас сильно продержали в напряжении.

Как же мы радовались, когда наконец-то из темноты появились редкие огни Курьи. Неужели наша экспедиция заканчивается. Неужели мы, успешно выполнив, хотя и с огромными трудностями, наш план, возвращаемся домой. Да. Мы сделали это!!!

Оказывается, в Курье про нас знали. Про диких сумасшедших туристов, которые в такие холода (а на реке температура опускалась до минус 47), зимой полезли по непроходимому лесу на плато Маныгупунёр. Думали, что мы не доедем. А мы доехали.

Переночевав в Курье, обрадовав нашего водителя, который 6 дней прожил в этой деревне, загрузившись, мы, под взглядами провожающих нас селян, уезжаем из этой деревни почти на краю света, где кончаются все дороги. И через пару дней мы уже дома, смотрим семьями те фотографии, которые задокументировали все наши испытания.

Спасибо вам, лесничие, которые приютили нас у себя. Спасибо и жителям Курьи. Спасибо Маньпупунёр за то, что все-таки пустил нас к себе.

Как про нас сказал Гриша: Ну, вы какие-то упертые. Ехать нельзя, а вы всё равно идёте вперёд...

Участники экспедиции: Ярослав КОРЕЦКИЙ, Дмитрий МЕДВЕДЕВ, Николай МЕРКУШЕВ, Александр МАЛЬЦЕВ, Сергей ДЕРЮШЕВ.

 
на главную
  вверх